Добавлено (05.01.2009, 11:19)
---------------------------------------------
Колись "ренегат" у Лёши Пулатовича снимал?

ХОДЖИБОБО - ДЕД САПАР БЕГМАТОВ

Светлая ему память

Добавлено (06.01.2009, 07:39)
---------------------------------------------
Александр Тишкевич
В ДАЛЬВИРЗИНСКОМ ОХОТХОЗЯЙСТВЕ
В середине семидесятых годов я отдыхал на озере Иссык-Куль в военном санатории пос. Тамга. На обратном пути, по договоренности с руководством Совета ВОО Туркестанского военного округа, сделал остановку в Ташкенте на трое суток. С аэродрома поехали сразу в Дальвирзинское охотхозяйство. Было это осенью, когда разрешалась охота на фазанов, водоплавающую дичь, кекликов, диких свиней, а также на шакала и лисиц. Мне посчастливилось провести эту охоту в засидке на втором Кривом озере охотхозяйства, где в разное время охотились известные люди – Н.С.Хрущев, Ю.А.Гагарин, Л.И.Брежнев. Большие фотографии этих в свое время бравых молодых охотников, увешанных добытой дичью, украшали интерьер гостиницы на Центральной усадьбе хозяйства. А какие энтузиасты здесь работали! Это, в первую очередь, Николай Демьянович Белькевич – председатель окружного Совета, охотовед Сударев Олег Николаевич, начальник охотхозяйства Сапар Бегматов, да всех и не перечислишь. Но добрым словом вспомнить надо.
Утиная вечерка была великолепная, мне удалось отстрелять несколько красноносых нырков и других мелких уток. Лысух можно было добыть много, но они учитывались при установленной норме, поэтому приходилось их пропускать. Нормы отстрела я не нарушал. Вечером в гостинице долго не могли уснуть, все участники охоты старались наперебой рассказать самые запомнившиеся моменты. А приготовленный хозяйкой Центральной усадьбы Ниной Михайловной ужин из дичи располагал к долгим беседам и шуткам. Утром решили охотиться на кабанов. С рассветом пошли по разработанному плану загонной охоты. По начертанной заранее схеме определили номера стрелков, секторы стрельбы и секторы загона для загонщиков. С нами была только одна собака – спаниель. По большому счету ходить с ней на кабана в густых южных зарослях – дело опасное. Но, видимо, она была хорошо обучена охотиться на все виды охотничьих животных, в том числе и на зайца, фазана, шакала, кабана, уток, особенно удачливо работала по кеклику в горах. Правда, к концу этой охоты мы ее уже носили в вещмешке – бегать она не могла, так как до крови разбила и изодрала свои лапы.
Как только наша бригада приблизилась к месту загона, поступила команда остановиться. Все это происходило на берегу реки Сыр-Дарья. Показались кортеж легковых автомобилей с хорошей проходимостью и одна грузовая машина.
Оказалось, что в хозяйство пожаловал сам Шараф Рашидов, в то время Первый секретарь Центрального комитета компартии Узбекистана. Большой гость на некоторое время вышел из машины, и к нему сразу же подошел начальник охотхозяйства Сапар Бегматов. Они на узбекском языке о чем-то поговорили, были веселыми, в хорошем настроении.
Особо не задерживаясь, Рашидов сел в свою машину и с ограниченным числом охраны уехал, как потом выяснилось, на хутор в дом Бегматова. А с нами остались его охотники, которые сидели в грузовой автомашине. После команды мы пошли на номера. Теперь уже явно увеличилась и уплотнилась линия стрелков, пришлось нескольким охотникам из нашей команды уйти в загон. С приезжими охотниками была еще одна собака – лайка. Загонная охота проводилась вдоль берега реки Сыр-Дарья, по непроходимым дебрям полуболотистой местности, колючим зарослям шиповника, облепихи, вьющихся лиан и других южных растений. Сколько разнообразной живности здесь обитало поздней осенью!
Спустили с поводков собак, пошли загонщики, охота началась. Собаки быстро обнаружили кабанов, началось их облаивание и возня с шумом и треском веток. Но выгнать зверей из убежищ было не просто, кабаны не хотели покидать заросли и оказывали сопротивление. Тогда загонщики сужают загон, окружают именно этот «очаг», где кабаны. Куда пойдет стадо, определить трудно. Раздаются выстрелы, добычей становятся отбившиеся одиночки: подсвинки и поросята. Загонщики производят шумовые выстрелы. Стадо рассыпается, и звери начинают покидать убежище, слышны треск веток и тростника, выстрелы стрелков. Потом все стихло. Я стоял на противоположной стороне глубокого арыка, который не был заполнен водой. Дальше виднелись незаросшие участки земли, видимо, на них выращивали арбузы и дыни. Пауза была столь значительной и долгой, что в разных местах замаячили стрелки, выглядывая из укрытий и прислушиваясь с целью узнать, что произошло.
Похоже было, что звери добыты и охота закончена. Но вот снова залаяла собака, и все, кто был на виду, исчезли. В это время из загона по краю арыка на меня медленно движется желто-коричневая «копна» – таким я заметил огромного секача и таким он остался у меня в памяти на всю жизнь. Самый хитрый, самый осторожный, он покидал беспокойный район и уходил через поле по открытому месту в более крепкие тугайные заросли с джидовником и джингилем. Я стоял на номере со своим ружьем ИЖ-12, заряженным пулей «Бреннеке» в одном стволе и 9-миллиметровой картечью в другом. Кабан поменял направление движения, и вот он уже боком проходит мимо меня.
Я взял его на мушку, вынес упреждение, но стрелять не стал: далековато, на расстоянии 80–100 метров. Дрогнул, так как не был уверен в результате. Мне показалось, что такая громадина, закрывающая тушей мушку, безнадежна к добыче.
А на второй ствол с картечью вообще никакой надежды. И кабан ушел. Собаки его не преследовали, никто по нему не стрелял. Наступила тишина, и снова с разных сторон показались стрелки, стоящие рядом со мной. Двое самых горячих и возбужденных подошли ко мне вплотную. Из их глаз сверкали молнии, лица были перекошены, возмущению нет предела. Они по-русски матерились, а на своем языке вопрошали, кто я, откуда родом, но самый главный вопрос был – почему не стрелял. Видимо, со стороны настолько убедительно казалось, что кабан прошел совсем рядом со мною. Это возмущение, а может быть, и беду, надвигающуюся на меня, разрешил лай нашего спаниеля. Все разбежались на свои места. У меня же после этой сцены даже руки дрожали, насколько я помню. Никаких кабанов уже больше не хотелось, и я молил Всевышнего, чтобы он этих свиней на меня не посылал.
А гон все нарастал, и было ясно, что он неумолимо приближается к моему номеру. Дрожать было некогда. Нужно готовиться к новым испытаниям судьбы и реабилитации. Мелькнула фигура зверя, перепрыгивающего перемычки в арыке. Он летел по дну этой канавы прямо на меня, стоящего на краю. Принимать обдуманное решение времени не было. Поймал на мушку голову, можно стрелять. Но на хвосте буквально висел спаниель. Выстрел должен быть картечью, но тогда 90% вероятности, что заряд попадет и в собаку. Опускаю стволы вниз и уже на расстоянии десяти метров стреляю не по голове, а по передней части животного. Выстрел был очень рискованный, но получился профессионально. Бегущая на меня трехлетняя свинья с разгона вывалилась на край арыка. Вижу ее последние судороги, исключающие необходимость второго выстрела. Очумевший спаниель удовлетворенно обнюхивает зверя и, высунув длинный язык, ложится рядом. Холодок прошелся по моему телу, большая беда была рядом. Трудно сейчас представить, что я тогда думал. Но одно хорошо помню, что еще за несколько минут до выстрела мысли были настроены на худшее.
Свинья перестала дергаться, спаниель убрал свой язык, еще раз обнюхал добычу. Подошел ко мне, потерся о сапоги и даже лизнул мне руку. Я его погладил по умной и целой голове, поблагодарив судьбу за счастливый исход.
Подошедшие участники охоты улыбались, разговаривая на своем языке. Оказалось, что хвалили меня, как потом мне перевел начальник хозяйства. Складывали руки в ладонях, подносили ко лбу и закатывали глаза. Видимо, благодарили небо. Ко мне подошел статный гражданин, как потом я узнал – начальник канцелярии ЦК КПСС Узбекистана, и уточнил судьбу трофея. Я от добычи отказался, и мгновенно по сигналу из зарослей выехал грузовик. Гражданин на чистом русском по-охотничьи поздравил меня с отличным выстрелом и несколькими словами выразил добрые пожелания. Из грузовика достали поросенка, отстрелянного в самом начале загона, и оставили нам, а свинью загрузили в кузов. Здесь же на месте подписали все разрешительные документы у начальника хозяйства, и все уехали. А мы остались. Все молчали. Бегматов распорядился погрузить поросенка в свою машину и поехал на Центральную усадьбу.
Теперь руководство дальнейшей охотой принял на себя председатель окружной охоторганизации Николай Демьянович Белькевич. Он предложил продолжить загоны уже не только на кабанов, но и на шакалов, лисиц. Провели два загона и добыли двух шакалов и двух лисиц. Одного шакала удалось добыть и мне. Ну а высокое начальство, я имею в виду Первого секретаря ЦК КПСС Узбекистана Ш.Р.Рашидова, в это время было в гостях у начальника Дальвирзинского охотхозяйства Сапара Бегматова. Вместе с родителями Сапара, с которыми он был знаком давно, в полуземлянке сидели на коврах, пили зеленый чай, вспоминали далекое прошлое и вековые традиции узбекского народа. У Сапара в то время было восемь детей, теперь их десять. И такая большая семья жила в глиняной полуземлянке, а рядом стоял добротный новый щитовой дом, построенный Советом ВОО для начальника хозяйства. Дом использовался как складское помещение – вот такой был парадокс.